Ольхонские ворота. Зачем люди толпами ходят по льду?

Ольхонские ворота странные: проходят их как правило не вдоль, а поперёк - так называется пролив, отделяющий от материка крупнейший в России пресноводный остров.

На материковом берегу стоит посёлочек Сахюрта (200 жителей), официальное название которого местные вспоминают разве что при заполнении в документах графы о прописке: в обиходе он даже среди туристов - МРС. В обычном море эта аббревиатура значит "малый рыболовный сейнер", а на Священном море - то ли моторно-рыболовная, то ли Маломорская рыболовная станция.

Делать Байкал рыбной житницей, а Ольхон - непотопляемой плавбазой, Советы взялись с 1930-х годов, а МРС была основана в 1943 году, когда рыболовство стало в прямом смысле вопросом жизни и смерти. Теперь промысел в Байкале запрещён, а посёлок переквалифицировался на туризм - гостиниц тут явно больше, чем жилых домов.

Но сердце МРСа - причалы Ольхонской переправы:

На той её стороне зимуют паромы: маленький "Дорожник" на 12 легковых машин (спущен на воду в 1992 году в Улан-Удэ) и "Ольхонские ворота" (в 2008 году в Иркутске) на 16 машин и 96 пассажиров. Ещё есть флагман переправы "Семён Батагаев" (построен в 2016 году в Усолье-Сибирском), перед закрытием навигации видимо ушедший куда-то на ремонт.

Сам же режим работы переправы (между прочим, на 100% дотируемой из бюджета, то есть бесплатной для всех!), мягко говоря, причудлив. Паромы, в высокий сезон курсирующие раз в 15 минут, обслуживают её с мая по декабрь. В феврале-марте по надёжному льду прокладывается автодорога, начинающаяся, впрочем, не здесь, а у северных окраин МРС.

В межсезонье же переправу обслуживают аэроходы, или "хивусы" (как называют их на Байкале по самой известной марке) - скоростные суда на воздушных подушках. Их след через пролив ещё не замело снегом, но эти два явно ждут туристов:

Мы же надели ледоступы на обувь, парные шильца-самоспасалки на шеи, взяли в руки палки для ходьбы да отправились по Байкалу в пеший путь:

За кормой спиной остались причалы и нависающий над ними безымянный мыс с памятником воздушному шару "Святая Русь" (2012), которым энтузиасты Валентин Ефремов и Владимир Исайчев в 2007 году перелетели Байкал на спине у сармы.

А мы брели вдоль скальной стены, покрытой сокуями - ледовыми наплесками, возникающими в осенних штормах, когда в воздухе уже мороз, но вода ещё не встала.

Более популярный способ безмоторного перемещения по льду на Байкале - коньки. Нас понемногу обгоняла огромная группа туристов с рюкзаками и волокушами, в большинстве своём (судя по регулярным падениям) - новичков.

На кадре выше обратите внимание на линию электропередач, как будто обрывающуюся у берега Байкала. На самом деле она просто уходит под воду: судьбоносным для Ольхона стал 2005 год, когда по дну пролива проложили электрический кабель.

Прежде остров представлял собой филиал Крайнего Севера с электричеством от дизель-генераторов по расписанию и непомерными (ибо топливо завозить дорого) ценами на всё: о воздушной ЛЭП на линии главного удара сармы нечего было и думать. Мощь этого ветра хорошо видна в начавшемся, стоило было выйти на середину пролива, сплошном ледовом зеркале - порывы сметают даже слежавшийся снег:

От МРС нам предстояло пройти порядка 4 километров. Створки Ольхонских ворот - мысы Уншуй (слева, на Ольхоне) и Крест (справа, на материке):

Последний не особенно зрелищен, но у его подножья мы сразу же приметили стоянку "буханок", которыми в высокий сезон островитяне возят туристов

За мысом на фоне блестящего ледового горизонта творился настоящий театр теней:

Первый ледовый автотур на Байкале прошёл в 2003 году. Однако по-настоящему модной достопримечательностью Байкальский лёд сделался в середине 2010-х, когда мало того что обвал рубля перенаправил немалую часть турпотоков внутрь страны, так ещё и на Байкале выдалось несколько зим почти без снега.

Рунет заполонили кадры сверкающего голубоватого льда с узором трещин и вмёрзшими пузырями, и к концу десятилетия от февральских до мартовских праздников в приморскую глубинку стал приходить повторный высокий сезон. Однако таинственные циклы здешней природы явно пошли на новый круг: летом Байкал резко перестал мелеть и начал грозить Иркутской ГЭС наводнением, а зимой с начала 2020-х всё озеро заметает толстым слоем снега.

Впервые задумав поездку сюда в 2021 году, я нервно мониторил сайт с ежедневными спутниковыми снимками Байкала, и в конце концов сдал билеты. В 2022-м я решил ехать несмотря ни на что - и оказалось, что лучше бы поехал годом ранее. Только прилетев в Иркутск, мы помчались в Большое Голоустное, но буквально в то же утро начался затяжной снегопад, полностью закрывший многокилометровое пятно чистого льда, так манившие нас своей чернотой на спутниковых снимках.

Позже мы нашли немного "пятнистого" льда за Берёзовым мысом в Листвянке, ну а к концу февральских праздников оказалось, что на пяток километров от мыса Крест осталось единственное на весь Байкал чистое ледовое поле.

Взгляд вдоль берега упирается в далёкий мыс Орсо:

Подножье Креста покрывают характерные горизонтальные сокуи - будто не от штормовых волн, а от ежеминутных брызг прибоя. Полоса воды с внешней стороны Ольхона замерзает на Байкале последней, обычно ближе к концу января. Здесь волна набегала на берег в тяжёлый мороз, вместо гальки выбрасывая льдинки:

По льду прохаживались сотни людей, в его сияние казавшихся чёрными тенями - кто катался на коньках, кто делал селфи с телефона или с дрона. По царству теней сновали машины и аэроходы, и мы (это было в последний день перед вылетом) даже понадеялись, не застопим ли здесь кого прямо в Иркутск. Я сел у берега и просто любовался сюрреалистичностью пейзажа:

Обратная же сторона этой картины в том, что колёса, коньки и ледоступы оставляют следы: лёд в таких местах неприятно пошоркан. Отсутствие снега не избавляет от необходимости долго искать место для красивых фоток - без таких вот следов:

За проливом - натурально, Тёмная сторона Ольхона, вся жизнь которого, включая туристическую, тяготеет к Малому морю. Со стороны Большого Байкала сколько-нибудь посещаемы разве что высокие мысы и деревенька Узуры на самом севере острова да падь Идиба на юге, к которой Прибайкальский нацпарк порой закрывает доступ.

Виднеющаяся вдали бухточка Халзаны под скалой Ангел и вовсе легально доступна только с воды. Берега Бурятского Олимпа с этой стороны мрачны и бесприяютны:

За Байкалом - уже не Хамар-Дабан, бывший привычным задним планом от Кругобайкалки до Песчаной бухты, а Улан-Бургасы (2033м, гора Хурхаг), протянувшийся между дельтой Селенги и устьем Баргузина. За горами - шумный Улан-Удэ с его трамваями, дацанами и шэнэхэнским буузами, а у подножья скрыт за горизонтом Энхалук - кажется, самый популярный у самих бурят пляжный курорт Бурятии.